Название: Омела для Чимина
Фэндом: Bangtan Boys (BTS)
Пэйринг или персонажи: Намджун/Чимин
Рейтинг: PG-13
Жанры: Романтика, Флафф, Дружба
Размер: 1 042 слов
Статус: закончен
Описание: Хочется, конечно, не так. Не украдкой и совсем не немного, боясь спалиться. Но Намджун не уверен, что не получит по лбу, если попробует пристать. Хотя, это же вечно вешающийся на него Чимин. Серьезно, Намджун уже давно привык, что его колени вовсе не его, а личная подставка под ладони Чимина. Как и плечи. Как и он весь, вот только Чимин настолько большим карт-бланшем не пользуется, к сожалению.

для самого главного шиппера этой парочки -  HELLena-sama ^^
с наступающим новым годом и оставайся такой же замечательной!)

Намджун смотрит на уснувшего Чимина и не может сдержать улыбки. Мелкий вырубился прямо на неудобном диване в студии, свернувшись клубочком, как настоящий кот, и разве что мурчания ему не хватает, да длинного, пушистого хвоста.

Намджун откровенно залипает на его закрытых глазах, на непослушных рыжих прядках волос, которые лезут тому на лоб, на щеки, на веки и ему кажется, что у него рот сейчас порвется, потому что нельзя так сильно улыбаться.

Так что он отворачивается к пульту, заставляет себя еще раз прогнать новую мелодию, пытается улучшить начало, но мысли раз за разом возвращаются к уснувшему другу. Да и уши стараются словить не все нюансы будущей песни, а тихое сопение Чимина.

Намджун забивает на работу, в конце-концов, сегодня Рождество. Включает фоном какие-то колядки и тихо, стараясь ни во что не врезаться и не сломать ничего по пути, пересаживается на диван. Чимин тут же сменяет позицию, чуть потягивается, но не просыпается, лишь свешивая с края ногу и одну руку. Такое чувство, что даже во сне он чувствует, когда рядом появляется теплое тело.

Намджун продолжает умиляться и его так и тянет потрепать того сейчас за щечки, но будить не хочется. Чимина жалко, он тоже устал, так что совсем немного сна не помешает.

Сегодня Рождество и благодаря усилиям этого самого Чимина, даже в студии Намджуна это чувствуется. Благодаря маленькой искусственной зеленой ёлке на краю стола. Благодаря развешанным по стенам гирляндам, которые сейчас горели и создавали приятный, почти интимный полумрак. Чимин — хороший друг, даже принес ему поздний ужин и все равно, что он купил его в ресторанчике напротив. Главное же забота?

Намджун все же не сдерживается и аккуратно проводит по его волосам. Затем поправляет одну, как ему кажется, самую наглую прядь, убирая ее с кожи и едва-едва прикасается ко лбу Чимина.

Хочется, конечно, не так. Не украдкой и совсем не немного, боясь спалиться. Но Намджун не уверен, что не получит по лбу, если попробует пристать. Хотя, это же вечно вешающийся на него Чимин. Серьезно, Намджун уже давно привык, что его колени вовсе не его, а личная подставка под ладони Чимина. Как и плечи. Как и он весь, вот только Чимин настолько большим карт-бланшем не пользуется, к сожалению.

— Хен, — сонно тянет снизу Чимин, чуть приоткрывая глаза. Сделать это полностью ему видно не хочется, так что он их щурит, находит колени Намджуна и одним движением ложиться на них, вместо подушки. Еще и рукой одной обнимает, видно боясь, что хен куда-то уйдет или исчезнет, но разве Намджун посмеет?

Вместо этого он просто начинает гладить его по голове, слегка убаюкивая. Можно было бы сделать даже массаж, но Чимин, кажется, снова засыпает и лучше ему не мешать. Да и приятная тяжесть от его тела так греет Намджуна, что он боится загореться от счастья, как гирлянды вокруг. Чимин почти лежит на нем. Они почти обнимаются. И сейчас кроме них двоих в студии никого больше нет.

— Хен, — тем не менее, сипло тянет вроде как засыпающий мелкий и, нервничая, начинает ногтями драть шов на джинсах Намджуна, — хен, с Рождеством тебя.

— И тебя, Чимини, — ласково тянет Намджун, тронутый и поздравлением, и самим Чимином.

Последним — так особенно. За то, что появился в его жизни. За то, что пришел сейчас сюда, к нему. За то, что просто всегда рядом, когда нужен больше всего. За его голос, который порой исцеляет лучше, чем горькие пилюли докторов.

— Хен, — в этот раз Чимин тянет обращение как-то не так, как обычно. Более просяще, более ласково что ли?

— Что?

— Хен, а ты обычно загадываешь желание на Рождество?

— Только на Новый год и День Рождения, — признается Намджун, продолжая перебирать чужие волосы и почти впадая от этого в состояние, очень близкое к медитации.

— А на Рождество нельзя что ли?

— Можно. Можно и на звезду падающую загадывать, и на Сокджин-хена, каждый раз спотыкающегося, — смеется Намджун, из-за чего Чимин тоже начинает мелко трястись.

— Потому что он звезда вселенского масштаба? — весело уточняет Чимин и Намджун готов лужицей растечься от этой интонации. Все-таки Чимин порой такой чертенок вредный, что невозможно в него не упасть.

— И поэтому. Но в основном потому, что он часто спотыкается, — добавляет Намджун и на секунду жалеет, что ему не видно нормально лицо Чимина, ведь тот начинает смеяться, а что может быть лучше этого?

Лучше все-таки может быть, когда Чимин переворачивается у него на коленях и смотрит снизу вверх с сияющими глазами. Намджун неловко убирает руку, которой до этого его гладил и не может придумать куда ее пристроить. Кладет сначала на спинку дивана, но это немного неудобно и он чешет себе переносицу, а потом опускает ладонь на грудь Чимину. Туда, где теоретически у него должно биться сердце, но под теплой толстовкой этого, конечно же, не слышно.

— Как думаешь, а если такое желание загадать, оно сбудется?

— Думаю да, — улыбается Намджун и даже не удивляется, когда Чимин пальцем тыкает его в ямочку на щеке.

— Тогда надо будет сегодня на кухне масло разлить, — заговорчески заявляет Чимин и руку убрать совсем не спешит.

Намджун замирает, не желая лишаться приятного прикосновения и только удивленно вскидывает брови:

— Что ты так сильно хочешь загадать?

Чимин в ответ молчит с легкой улыбкой на губах и Намджуну кажется, что мир вокруг них ненадолго замер. Но он продолжает дышать, продолжает смотреть на то, как моргает Чимин и чувствует, как палец осторожно движется по его щеке. И именно от этого молчания, от тишины, нарушаемой лишь легкой мелодией с колонок, становится понятно слишком многое.

Намджун всегда считал Чимина если не своим астральным близнецом, так родственной душой — точно. Только если Намджун крушил все вокруг, Чимин умудрялся ломать самого себя. И из-за этого, а еще из-за того, как они легко находили друг с другом общий язык стоящая тишина кажется слишком говорящей.

Намджун смотрит в его глаза, смотрит на легкую улыбку и не хочет зря заранее надеяться на то, чего может и не быть, вот только уже не получается.

— Если я загадаю, — начинает Чимин, видимо тоже что-то рассмотрев в Намджуне, — чтобы ты однажды решился мне признаться, как думаешь, сбудется?

На короткий миг Намджун перестает дышать, но Чимин выглядит все так же. По-домашнему мило, открыто и это расслабляет, даже не давая времени испугаться. Не давая запаниковать.

— Думаю, лучше тогда загадать желание на омеле. Не хочу всю ночь слушать причитания Сокджина из-за разлитого масла и отбитого копчика.

Чимин согласно улыбается и его палец, наконец, останавливается на губах Намджуна.

Найти омелу намного проще, чем разлить масло, хотя бы потому, что одну такую он уже приклеил на входе в студию Намджуна.

Все таки для них это будет самое лучшее Рождество.